Алексей Чертилов
Марк Давидович Сергеев был активистом Иркутского отделения Общества охраны памятников и очень энергично защищал деревянное наследие Иркутска. Мне довелось с ним сотрудничать в этом направлении. Он всегда посещал областные реставрационные советы, совещания Общества охраны памятников, когда решалась судьба деревянного наследия. Во многом именно благодаря ему деревянное наследие Иркутска сегодня пока еще сохраняется, в плохом состоянии, но оно есть.
Если бы не Общество охраны памятников, в числе создателей которого был и Марк Сергеев, то, наверное, Иркутск выглядел бы совсем по-другому: большей части деревянного наследия не было бы.
Надо отметить, что деревянное наследие нашего города уникально: как нигде в Сибири в нем представлены все стили деревянной архитектуры. Иркутск очень сильно пострадал при пожаре 1879 года, был уничтожен почти весь центр, но на периферии застройка сохранилась, чего нет в Томске, Омске, Барнауле, где тоже были большие пожары. Пример допожарной застройки Иркутска – знаменитый дом Шубина, который много раз горел, но пока еще стоит. Это самый старый деревянный дом. По одним данным, его строительство датируется концом XVIII века, по другим, началом XIX века. Зданий, относящихся к началу XIX века, в Иркутске около двух десятков, но все они в плачевном состоянии. Потом наступает период сибирского барокко, когда из интерьеров церквей, иконостасов были вынесены красивейшие элементы – глубинная резьба. В деревянной архитектуре конца XIX – начала XX века преобладает эклектика.
Проблемы деревянного наследия кроются, на мой взгляд, в советской власти. В 20-е годы все имущество в центре, в Глазково, в Рабочем стало государственным. Произошло уплотнение жилья: в квартирах вместо одной семьи стало проживать несколько. Это жилье вот уже 80, а то и 100 лет стоит без ремонта. В связи с этим возникает вопрос: что более капитально – бетон, кирпич или дерево?
Сегодня, по нашим данным, центр Иркутска на одну треть состоит из усадебной застройки. Это не бросается в глаза, ведь когда идешь по центральным улицам, видишь каменную застройку, несомненно, замечательную, но каменное зодчество Иркутска похоже на архитектуру Москвы, Одессы, Санкт-Петербурга, в то время как деревянное наследие Иркутска уникально.
Массовость и комплексность деревянной архитектуры Иркутска является основанием для того, чтобы подготовить предложение о внесении части центра Иркутска в Список мирового наследия ЮНЕСКО. Этот вопрос стоит уже лет 15. В первый раз мы в этот список не попали, но были включены в другой – позорный – список ста самых аварийных памятников мира. Именно такой статус получило деревянное наследие Иркутска.
Что бы могло произойти, если бы мэр Иркутска откликнулся и написал в ЮНЕСКО письмо? Иркутск бы получил финансовые средства на реконструкцию памятников деревянной архитектуры. Но этого не произошло, и бедственное положение, в котором находится деревянное наследие Иркутска, только усугубляется.
По оценке специалистов, 65 % деревянных зданий в городе находятся в предаварийном состоянии и нуждаются реставрации. И здесь возникает вопрос, что же такое реставрация? Согласно международным документам, главными реставрационными принципами считаются подлинность материала и сохранение исторического облика объекта. Что происходит с деревянным наследием России вообще и Иркутска в частности? Сохранить материал невозможно, так как дерево часто гнилое, поражено грибком, в домах антисанитарные условия проживания. Поэтому при ремонте и реставрации таких домов большая часть конструкция заменяется. Возникает вопрос: а памятник ли это, ведь при реставрации были нарушены основные принципы Международной хартии. В связи с этим российские специалисты уже давно пытаются внести в нее изменения в части подлинности материалов и прописать другие требования к реставрации и ремонту деревянных памятников. В этом нас поддерживают скандинавские коллеги. Они тоже много занимаются заменой конструкций, но делают это таким образом, что даже специалисты не всегда могут установить, что произошла замена конструкций. Если нужно заменить конструкции из сосны, то сосну ищут неподалеку от того места, где стоит дом. Эти места объявляют заповедными, и дерево там используется только для реставрации. Трудно предположить, что такое станет когда-нибудь возможным и в России. У нас же запросто брус меняют на калиброванное (оцилиндрованное) бревно.
Одна из самых серьезных проблем сохранения и реабилитации деревянной застройки – неумение работать с деревом. В 60–70 годы страна пережила индустриализацию строительства, широко стали использоваться кирпич, железобетонные конструкции и др. Дерево применялось только в селах, деревнях. Мастера рубки из цельного бревна практически исчезли.
Вторая проблема связана с тем, что эксплуатация деревянного дома тоже требует специальных знаний, в данное время утраченных. Например, в Томске, где реализуется специальная программа по реставрации деревянного наследия, сейчас создаются управления по эксплуатации деревянных домов, объединения жителей, желающих узнать, как жить в деревянном доме.
К сожалению, у нас вообще нет культуры управления домами, про дерево и говорить не приходится.
Все эти проблемы выплеснулись наружу при регенерации 130-го квартала. Отсутствие мастеров, неумение и нежелание работать с деревом привело к тому, что мы потеряли целый квартал деревянных домов XIX – начала XX века, среди которых было 17 объектов середины XIX века, были и допожарные здания. Все они уничтожены. Вместо них сделаны, за редким исключение, грубо говоря, пошлые копии, чаще из калиброванного бревна, то есть из бревна, с которого снят самый главный, пропитанный смолой консервирующий слой. Дома из таких бревен стоят недолго, тогда как здания из цельных бревен стоят в Европе 700–800 лет. У нас же деревянной застройке 150–200 лет, и она в удручающем состоянии.
В чем же выход из создавшейся ситуации? Для того чтобы возродить деревянное наследие Иркутска, надо, во-первых, заниматься реставрацией и сохранением; во-вторых, надо учить жителей эксплуатировать дома, а также создавать эксплуатационные конторы; в-третьих, надо восстановить старые технологии, учить мастеров заниматься деревом, учить, что такое дерево, как оно дышит, как оно должно стоять, как его надо заготавливать и т. д. Необходимо готовить специалистов в рамках высшего образования, которые будут заниматься проектированием, реставрацией, реконструкцией деревянных зданий.